Ревич Б.А (ИНП РАН).
Доклад "Загрязнение окружающей среды России ртутью: есть ли опасность для здоровья населения?"
Дан обзор участия РФ в международных проектах по оценке химической безопасности окружающей среды, кооперациях, конференциях за последние 5 – 7 лет и за текущий год. Приведены цифры по выбросам ртути в атмосферу за счет различных источников (сжигания органического топлива, в основном, угля и уменьшения доли природного газа). Прогноз по увеличению доли угля за счет "оживления" угледобычи в Кузбассе. Рассмотрены таблицы по основным источникам ртутного загрязнения по России (поселки и города) (хлор - щелочное производство, золотоизвлекающие фабрики, ГОК и целлюлозо - бумажные комбинаты, производство ламп, цветных металлов и различные промышленные отходы). Приведены данные по ПДК ртути в продуктах питания, и цифры по содержанию ртути в волосах, крови и моче (рабочих и других групп населения этих регионов). Проанализированы данные доклада Конгресса США за 1997 год по ситуации химического загрязнения ртутью и обозначены основные проблемы методики исследований, оценки последствий, ПДК, риска для здоровья и т.д. Даны графики и таблицы.

Вопросы к докладчику.
Комов В.Т.
Ртуть элементарная, неорганическая, органическая. Каковы же все-таки медицинские, демографические последствия того или иного поступления ее в организм?
Ответ.
О демографических последствиях мы вообще говорить не будем. Это терминологически неверно. Но влияет на неврологические функции. Данные о метилированной ртути в рыбе у меня нет. Они наверное есть. Мне говорили, что в Новосибирске есть лаборатория, которая этим занимается.
Что касается неорганической ртути – там другой механизм воздействия на организм. На рабочих, что было показано на изучении рабочих Семеновской золото-извлекательной фабрики, там это ртутная кайма и т.д. Что надо изучать в том или ином случае? С каким источником поступления ртути мы будем иметь дело? Таблица, которую я показал, там ингаляционное поступление неорганической ртути – надо смотреть на одну группу – это неврологические нарушения. Продукты питания так же вызывают неврологические нарушения. Всемирным банком был осуществлен проект по эколого-эпидемиологическим исследованиям на 10 млн. долларов по Череповцу и Свердловской области.
Комов В.Т.
Меня интересует количественная оценка "ртутного здоровья".
Ответ.
Нет ее. Или она будет стоить очень дорого. Такие работы не бывают дешевы: от 400 тыс. долларов до 1 млн. долларов. У нас это будет дешевле, если работать без иностранных консультантов, но все равно это очень дорого.
Некрасова М.А.
Я не увидела результатов по Дальнему Востоку. На Западной Сибири все обрывается. Не было таких исследований?
Ответ.
У нас много информации проходит по малотиражным сборникам. Они не выкладываются в Интернет и поэтому их можно найти только случайно. У меня есть данные по заливу Петра Великого, работы Христофоровой и больше я ничего не знаю. Там ситуация очень темная. Но тот, кто занимается тяжелыми металлами, знает город Дальнегорск, в котором ситуация очень тяжелая со свинцовым загрязнением. Я нашел ее публикации в англоязычной литературе. Но в России нет публикаций.
Некрасова М.А.
Северная часть Хото-Майский район Хабаровского края – очень тяжелая ситуация.
Ответ.
Я знаю, что на два американских гранта амурчане проявляют большую инициативу по изучению здоровья эвенков. По Хабаровскому краю тоже есть работы.
Янин Е.П.
За 150 лет добычи россыпного золота в Амурской области, а его добывали небольшие старательские артели, по опубликованным данным, потеря ртути – не менее 500 тонн. Малые реки Амурской области все сильно зартучены.
Некрасова М.А.
Ртутные поляны, трава покрыта ртутью. Не знаю с чем это связано и как она попала туда?
Ответ.
Мой доклад не претендует на абсолютную картину по ртути. Я медик и меня интересовали те объекты, по которым были работы по здоровью. В свое время я много работал в Астраханской области. И в рыбе, выловленной в районе сбросовых вод Волжского химпрома, видели частицы ртути. Я полагаю, что таких мест много, но как о них узнать и где сконцентрировать те небольшие деньги, которые удается получить, чтобы не проскочить это? Американцы закрыли работы по свинцовому загрязнению в России, потому что уровень этого загрязнения невелик и им не интересно вести эти работы.
Балтер Б.М.
Вы лучше всех владеете информацией по загрязнению ртутью, где и какие данные есть. Что бы Вы порекомендовали, если бы Вам задали такой вопрос – Где у нас в России можно провести такую классическую оценку риска по методике ЕРА для ртути – односредовую, многосредовую? По двум позициям: где есть исходные данные и какие здесь есть методические подводные камни?
Ответ.
Усолье Сибирское.
Балтер Б.М.
А как это обеспечено информацией?
Балтер Б.М.
А в Усолье Сибирском происходит ли постоянный мониторинг содержания ртути и в каких средах?
Ответ.
Несколько лет назад там были остановлены электролизеры. Там уже в производстве ртути нет. Мониторинг? Я не могу ответить на этот вопрос. Там несколько лет работал Институт ГОХ СО АН. Там еще идут какие-то исследования, а мы будет всячески пытаться включить Усолье Сибирское в Проект по ртути, который начинается.
Чененькова Т.В.
У меня небольшое добавление, а может быть и вопрос к Вам. Вы в своем выступлении не дали картины о естественных ГОХ аномалиях. Из также очень наглядных примеров – это город Джезказган. Там ртути достаточно. Это как-то рассматривается? Я могу предложить этот объект. Там сделаны очень большие работы. В частности, диссертация Урмановой. Там имеется грандиозная база данных по содержанию ртути во всех объектах. Это колоссальный банк данных по ртути и этот природный источник может быть интересен.
Ответ.
Мой доклад был посвящен России. Я согласен с Вами. Если говорить, что есть. Я хорошо знаю работы, которые проводил Самаркандский университет и эти лаборатории. Но я могу сказать, что дай бог, нам хоть с чем-то разобраться в России. Потому что, кроме Ферганы, существует Хайдаркан в Киргизии с огромными ртутными нагрузками. И человек, который написал докторскую диссертацию, работает в Москве в Институте медицины труда. Кроме Хайдаркана, есть Нура, которой посвятил большую часть своей жизни Е.П. Янин. Это Темиртау. Есть Павлодар. Есть Никитовский ртуткомбинат на Украине. В составе СНГ Россия – не самая ртутная страна. Это я могу сказать совершенно точно. Есть ли в России геохимические ртутные провинции? Я уверен, что есть. Их не может не быть. Я думаю, что такая информация есть в ГЕОХИ у нашего друга и коллеги профессора Ермакова. Но мне кажется, что на сегодняшний день, если рассматривать то, ради чего мы собрались для обсуждения экологической политики России, то надо говорить о техногенном загрязнении, что представляет наибольшую опасность и подлежит какому-то регулированию. Потому что в результате каждого проекта должны появиться какие-то методы регулирования. Вот, скажем, была подготовлена Белая книга по свинцу. Снижен выпуск этилированного бензина с 60% до 12% и ЕРА бегало с этим графиком и показывала А.Гору, какие потрясающие результаты были получены. Другое дело, что выпуск этого бензина прекратили совсем по другой причине, но это уже за рамками. А картинка очень красивая и влияет на идеологию управления в области государственного регулирования природопользования.
Янин Е.П.
Мне кажется, что Фергана не совсем хороший объект для оценки риска. Согласно классическому определению Ковальского Фергана попадает в ртутно-сурьменный пояс. А город, где функционирует хороший объект ртутного производства, например, Клин, где есть завод термометров. Есть еще такой город – Светлогорск, где функционирует целлюлозо-бумажный комбинат и, если мне не изменяет память, они производили хлора 300 тысяч т/год. В Усолье Сибирском, в свои лучшие годы они давали 80 тысяч т/год. В общем, такой объект можно найти.
Ревич Б.А.
Евгений Петрович, вот вопросы, которые задавал Борис Михайлович – А на сколько лет мы обеспечены хотя бы какой-то информацией?
Янин Е.П.
Информация – это один полевой сезон. И это будет своя, надежная, правильно полученная, а ни чья-то. Главный вопрос в методике Когда Вы пришли в ИМГРЭ, мой первый вопрос – по какой методике – МАГОТЕ или другой? Это надо решать.
Назиров Р.Р.
Как сегодня общественность понимает загрязнение ртутью? Это явление локализованное или отмечается миграция от определенных участков? Вот в первом докладе, результаты были получены по конкретным точкам. Россия не самая грязная страна в СНГ, и тем более в мире. А как влияют "грязи" из Китая, их миграция на Дальний Восток и т.д.
Ответ.
Есть классические работы Центра "Восток" на английском и первая публикация на русском Ильина "О трансграничном переносе ртути", выполненная по международным стандартам. Там все описано: откуда – куда, сколько ртути мы получаем, сколько ртути мы выбрасываем. Это сделано было только по Европейской части России, потому что такова была задача и финансирование этого проекта. Можно спросить директора этого центра, будет ли у них заказ на Азиатскую часть. Вы совершенно справедливо задали вопрос и вот в Белой книге по свинцу, там получается, что в Азиатскую часть России основной поставщик свинца – Казахстан. И когда на международной конференции я делал доклад и это показал, казахи были очень недовольны и сказали, что они будут писать какие-то опровержения на это сообщение и т.д. Но я полагаю, что ситуация такова – Европейская часть России подвержена положительному переносу. Я, кстати, совершенно согласен с коллегой Комовым В.Т., что конвенция по СО2 и NO2 нам не нужна. Как известно, Норильск – самый крупный в мире источник выброса диоксида серы. Что касается Азиатской части, то мы получаем ртуть из Павлодара и других мест. Здесь показано: от России и в Россию. Что касается научной общественности, то я считаю, что то, что делает Центр "Восток" - это классика исследования международного уровня.
Назиров Р.Р.
Вот перенос загрязнений ртути считается на основе модельных расчетов?
Ответ.
Да.
Назиров Р.Р.
Значит никакой системы мониторинга?
Ответ.
Там идет сбор данных о выбросах (дефективный, естественный). В этих проектах они берут данные, лежащие на поверхности. Тот же Почина. Эксперты – кандидаты и доктора физико-математических наук, в основном, "модельеры" или модельщики и они считают перенос с окружающей средой 50 км, 100 км. Я могу дать все эти ссылки.
Назиров Р.Р.
Я возвращаюсь к тем идеям, которые звучали в первом докладе. Чисто теоретически, допустим Россия - страна труднопроходимая. Чисто гипотетически, если мы по речкам может в ключевых точках, прямыми методами померили, это там в мышцах окуней накопилось. Это же может стать существенным подспорьем модельщикам?
Ответ.
Эти системы разработаны для трансграничного переноса по воздуху. То, что Вы говорите – это водные системы. Они, наверное, еще более сложные. Конечно, есть и такие модели. Известны работы Института прикладной биофизики.
Назиров Р.Р.
Я сейчас не говорю о переносе рыбами, а о точках – куда "упало". А рыбы – индикаторы.
Ответ.
Поймать трудно. Представьте себе, что такое "шаг" в 100 км. Представьте себе на примере города Саранска – вы вышли за забор и ртути уже нет. То есть атмосферный перенос – это одно, водный перенос – могут пояснить коллеги – насколько прослеживается. Работы по реке Нура показали, что от Темиртау ртуть идет до 100 км. У меня большие сомнения к такому подходу.
Назиров Р.Р.
Можно сделать один пролет, но это ничто. А я скажу как математик, к трансграничному переносу это не имеет никакого отношения. Это игрушки. Для того, чтобы что-то включить в качестве исходных данных для моделей, нужно определенное покрытие для этих моделей. Чем чище район – тем лучше. Следить там, на границах.
Ответ.
То есть там получить вариации и т.д. Мы это хорошо знаем, когда мы по почвам получали фоновые данные для разных типов ландшафтов и т.д.
Чененькова Т.В.
На что надо обратить внимание при отборе образцов, чтобы корректно оценить атмосферное выпадение. Это не должны быть сложные системы со сложными трофическими связями. Это должны быть объекты, которые напрямую " ловят". Это могут быть такие растительные образцы, как зеленые мхи. Была программа по скандинавским странам, которая анализировала группу тяжелых металлов и они давали прекрасные карты , например, по свинцу. Что такое зеленые мхи? Это растения без корневого питания и они так же как и лишайники "ловят" и сорбируют все и накапливают в своих тканях эти элементы. Но в средней и южной тайге доля зеленых мхов уменьшается. А по северным регионам они "работают" очень хорошо. Или же это может быть кора деревьев. Но это хуже. А для образцов, для корректных проб – зеленые мхи. По ним прекрасно все видно и чистота эксперимента обеспечивается хорошо.
Ревич Б.А.
Мхоиндикация, о которой Вы говорили, ей занимается Дубна. Они вместе с норвежцами выполняли эти работы. Но ртути в их исследованиях не было.